07.12.2023
«В суде удалось доказать, что материалы ОРМ были сфальсифицированы»
Николай Павлович Ведищев, адвокат и директор АК № 39 «Академическая» Московской городской коллегии адвокатов, чья работа привела к оправданию его подзащитного, делится своей судебной практикой по уголовному делу, опубликованной в издании Уголовный процесс.
Уголовный процесс №06, 2020
Рубрика: Практика защиты
Ключевые слова: кража, ОРД, недопустимые доказательства, оправдательный приговор,
Объем: 4-5 полос
Подтасовка результатов ОРД привела к оправдательному приговору
В ЭТОЙ СТАТЬЕ:
• Как адвокат смог добиться признания материалов ОРД недопустимыми доказательствами
• Как суд оценил отсутствующие в деле записи камер видеонаблюдения и пересказ этих записей оперативными сотрудниками
Обвинения столичного жителя – Александра Граблина[1] – результат недоработки оперативников, следствия и надзиравшей за ними прокуратуры. Это яркий пример того, как сотрудникам полиции нельзя получать и оформлять доказательства, а следствию нельзя представлять одни материалы в судебное заседание о мере пресечения, а потом заменять их в деле на другие. Дело также пример хорошей работы защитника и суда. Адвокат убедил суд в том, что на его подзащитного обвинение не собрало объективных доказательств, а часть из них прямо подтасовало.
[1] Имена и фамилии фигурантов дела изменены.
Две квартирные кражи
Обстоятельства дела полно и логично изложил в своих показаниях на следствии и в суде Михаил Гудков. Он полностью признал вину в соучастии в квартирной краже и покушении на кражу, которую совершил вместе с Алексеем Козловым в июне того же года. Он рассказал, что увлекся отмычками от замков, сам их производил и применял в разных ситуациях. Судимостей у Гудкова не было.
По словам Гудкова, он познакомился с некими кавказцами, которые предложили ему вместе воровать в квартирах. Гудков показал, что кавказцы предложили ему самому находить подходящие квартиры для кражи и только открыть своими отмычками дверь. Саму кражу совершат сами новые приятели Гудкова, а после отдадут ему треть похищенного. Так и произошло. Он рассказал, что в одном из районов Юго-западного округа Москвы, который показался ему респектабельным, он стал «дежурить» у одного из домов. Увидел, как к подъезду дома подъехал дорогостоящая иномарка, из неё вышел дорого одетый человек. После того как водитель вошел в подъезд Гудков проследил по окнам подъезда напротив лифта, на какой этаж поднялся человек и определил квартиру. Далее он еще несколько дней следил за человеком, и установил, что мужчина уезжает утром примерно в одно и то же время, и больше в его квартире никто не живет. В один из дненй, утром, Гудков, открыл квартиру жертвы кавказцу. Из квартиры потерпевшего воры похитили: наручные часы стоимостью 50 ты руб, золотое кольцо с бриллиантом (100 тыс руб), около 820 тыс рублей наличными из сейфа, несколько бутылок дорого алкоголя, солнцезащитные очки, флакон туалетной воды и кожаную визитницу хозяина дома с карточками на его имя. Кто именно вынес все их квартиры, по словам Гудкова, он не знал. Кавказцы передали ему деньги и пакет с вещами, среди которых была визитница, больше он с ними дел не имел.
Через некоторое время с предложением обворовать еще одну квартиру к Гудкову обратился Алексей Козлов. Он, как и Гудков, сделал впоследствии явку с повинной и дал признательные показания. Он сообщил, что знал об увлечении Гудкова отмычками. Козлов сам подыскал зажиточную на его взгляд квартиру, которую определил по пластиковым окнам и трем кондиционерам. Свои намерения Козлов, который также как Гудков, не имел судимостей, объяснял плохим финансовым положением. После слежки за квартирой он установил, что в выходные в квартире никто не живет, летом на уикенд хозяева уезжали за город. В начале июня в пятом часу утра, Гудков и Козлов, пошли на кражу. Гудков отмычкой открыл дверь, но в этот момент сработала сигнализация и они с Козловым е стали грабить квартиру, а немедленно скрылись.
Доказательства участия Граблина в кражах
Ни Гудков, ни Козлов, не сообщали полицейским, что с ними в попытке кражи участвовал Александр Граблин. Гудков также отрицал, что Граблин хоть как-то причастен к краже из квартиры зимой, которую он совершил вместе с неустановленными кавказцами.
Гудков и Граблин были знакомы. Одна из машин, на которой передвигался Гудков в период совершения преступлений, была зарегистрирована на гражданскую жену Граблина – Елену Дыркину. Так или иначе, оперативники, получив данные камер видеонаблюдения, телефонных звонков и соединений, камер с подъездов, решили, что в преступлениях участвовал и Граблин.
Оперативники установили, что между Гудковым и Граблиным были соединения в день несостоявшейся кражи. В протоколе осмотра цифрового носителя с аудиозаписью телефонных переговоров между Гудковым и Граблиным была стенограмма. В ней, по версии оперативников, якобы произносились фразы: «была «движуха», «по верхам ничего не успели».
Полицейские наведались с обыском к Граблину. При осмотре его машины они обнаружили ту саму кожаную визитницу хозяина обокраденной квартиры. По версии следствия Граблин хранил в ней уже свои документы, включая билет одного из ломбардов, но там, осталась одна из карточек (пластиковый пропуск на работу) прежнего владельца. Позднее владелец опознал визитницу. Сам Граблин отрицал, что при обыске машины полицейские нашли визитницу. Хотя в протоколе осмотра, он не указал претензий и подписал его, позднее на очной ставке с оперативником он указал, что визитницу у него не изымали. Он сообщил, что при ознакомлении с протоколом осмотра он уделил внимание только тому, чтобы полицейские правильно указали сумму изъятых у него денег, а с остальным текстом протокола осмотра (об имуществе) он не знакомился, поэтому не заметил сведения о визитнице.
В квартире Граблина оперативники не нашли ничего из украденных вещей. Все фигуранты дела были взяты под стражу, они провели в СИЗО почти два года.
Действия и внимательность защитника
Защитник Александра Граблина, адвокат Николай Ведищев (директор АК № 39 «Академическая» МГКА), не только нашел фатальные изъяны в доказательственной базе обвинения, но и обратил внимание суда на явную подтасовку в материалах дела.
Доказательства, которые не доказывают причастность к преступлению.
Защитник обратил внимание на то, что показания оперативников о причастности Граблина к кражам, не могут быть доказательствами. Ведь полицейские говорили то, что им известно о преступлениях со слов потерпевших. Суд полностью согласился с защитником. В приговоре он напомнил, что может учитывать показания полицейских, «только относительно процедуры проведения того или иного следственного действия», а никак не события преступления и причастности к нему обвиняемого.
Защитник указал, что следствие не продемонстрировало ни видеозаписей, ни фотографий с камер видеонаблюдения, которые, как следовало из показаний оперативника, подтверждали, что именно Гудков, Козлов и Граблин запечатлены на них при неудачной попытке кражи. Суд указал, что, так как записи камер следствие не изымало и суду они не представлены, то он лишён возможности исследовать данные обстоятельства.
Суд указал на плохое качество тех фотоматериалов, которые были приложены к рапортам оперативника о преступлении. Это были скриншоты с камер видеонаблюдения, на которых были изображены автомобили и предполагаемые преступники. Однако суд согласился с защитником, что «скриншоты не содержат сведений, кто и куда проследовал, на них не отображены чётко лица людей, зафиксированных на камере, а также модели и государственные регистрационные знаки, а тем более лица, находившиеся в машинах». Более того, скриншоты были в уменьшенном варианте, что сделало невозможным суду определить сведения, указанные в рапортах полицейского. В итоге суд указал, что «в рапортах изложены выводы оперуполномоченного, сделанные им после анализа просмотренных только им видеозаписей, однако возможность делать вывод о доказанности виновности лица относится к исключительной компетенции суда».
Защитник также указал, что следствие напрасно связывает Граблина с кражей в квартире через найденную в его машине визитницу потерпевшего. В суде Гудков, который получил от подельников-кавказцев деньги и пакет с вещами из квартиры, сообщил, что мог забыть визитницу в машине Граблина. Суд согласился версией защиты и посчитал, что факт (протоколы осмотра и опознания владельцем) нахождения украденной вещи в машине Граблина не свидетельствуют о его причастности к краже.
Отмел суд и данные о соединениях между Гудковым и Граблиным, а также стенограмму телефонных переговоров в дни краж. Суд посчитал, что «содержание указанных разговоров напрямую не свидетельствует, что указанные лица обсуждают совершённое преступление». Более того, суд указал, что «лингвистическая экспертиза по делу не проводилась, сами подсудимые отрицали, что в ходе данного разговора обсуждали какие-либо преступления».
Подтасовка материалов в деле.
Существенный изъян в деле, который нашел защитник, также касался рапорта оперативника о преступлении. Адвокат указал, что этот рапорт послужил одним из доказательств при решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу Граблина. Однако, тот рапорт, который подшит к уголовному делу с приложениями результатов ОРД, существенно от него отличается. По ходатайству защитника суд истребовал материалы о мере пресечения и убедился в подмене.
Из приговора суда.
«В ходе судебного разбирательства, были исследованы материалы по мере пресечения, представленные в Черёмушкинский районный суд г. Москвы, из которых следует, что при решении вопроса о мере пресечения представлена копия рапорта оперуполномоченного <...>, касающаяся обстоятельств кражи «…» однако существенно отличающегося по содержанию от того рапорта, который имеется в материалах уголовного дела, относительно времени, описания лиц, их действий, указания на фамилии, кем именно совершены те или иные действия, а также по количеству скриншотов <...>. Допрошенный по данному вопросу свидетель Ф. (оперативник – прим. «УП») указал, что не может точно ответить, стоит ли на рапорте, имеющемся в материалах по мере пресечения, его подпись <...>. пояснил, что в ходе предварительного расследования им составлялись несколько рапортов с использованием различных скриншотов, и он не может однозначно указать, имеющийся в материалах дела рапорт является окончательным вариантом или нет, также пояснил, что определённые выводы о том, что подсудимые совершили те или иные действия, сделаны им на основании записей камер видеонаблюдения, изъять которые либо изготовить скриншоты с которых, не представилось возможным, предоставить их суду он возможности не имеет».
Приговором по делу № 1-351/18 Черемушкинский районный суд оправдал Александра Граблина в предъявленных ему обвинениях в совершении кражи (пп. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК) и покушения на кражу (ч. 3 ст. 30 пп. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК) за непричастностью к преступлениям. Суд освободил Граблина в зале суда. Он провел в СИЗО более 1 года 8 месяцев. То же самое случилось и предполагаемыми подельниками Граблина, которых суд освободил от наказания ввиду того, что они «пересидели» назначенное им наказания за кражу и попытку кражи.
Мосгорсуд апелляционным определением по делу № 10- 1336/2019 оставил приговор в силе.
«В суде удалось доказать, что материалы ОРМ были сфальсифицированы»
Николай Павлович Ведищев, адвокат АК № 39 «Академическая» Московской городской коллегии адвокатов, защитник по делу.
- Что Вы считаете самым важным в деле?
- Безусловно большой удачей было то, что в суде удалось доказать, что материалы ОРМ в отношении моего подзащитного были сфальсифицированы оперативными сотрудниками и следствием. Из дела были изъяты одни материалы ОРМ, и вложены другие.
- Как удалось увидеть подмену?
- Защиту обвиняемого я принял на стадии следствия. Когда я готовился к судебным заседаниям по избранию и продлению меры пресечения в виде заключения под стражу моему подзащитному, то полностью фотографировал материалы, которые представляло следствие. Там был и рапорт оперативника с приложениями. Эти материалы у меня хранились. Каково же было мое удивление, когда я увидел совсем другой рапорт и приложения уже в деле. По моему ходатайству на стадии судебного следствия, суд изъял и осмотрел документы ОРД, которые находились в материалах о мере пресечения. Эти материалы следствие либо не догадалось изъять, а может, попыталось, но не смогло, поскольку они находились в архиве суда.
- Но это было бы должностным преступлением. Обвинение как-то попыталось нивелировать Вашу находку?
- В конце судебного следствия, гособвинитель пытался представить суду дополнительные материалы ОРМ, суд даже дополнительно допросил оперативных сотрудников по этому поводу. Однако, так и не было установлено, откуда они вообще взялись эти новые материалы, поэтому суд признал все эти доказательства, как недопустимые.
